Плохиш - Страница 50

«Ты мое все... Ты мое все... Ты мое все...»

Голос Влады потух, превратился в беззвучное эхо.

А потом черти в голове замерли и медленно, на четвереньках, расползлись по углам, потому что им на смену шло что-то более темное, злое и беспощадное. Стальное, как затвор пистолета. Беспощадное. Не живое.

— Ты такой же, как и твой отец, Онегин, - справившись с дрожью в голосе, сказал Артем. – Вы не умеете любить, вы просто две бездушных твари, которые пойдут по трупам, ради достижения своих целей. И не надо говорить, что ты не такой, потому что мы оба знаем – такой же, как отражение в зеркале. Ты даже не пытался подумать о последствиях – просто поимел ее, потому что хотел. А потом, когда все вскрылось, не захотел защитить. Выбросил, как окурок. Потому что у тебя было до хрена каких-то своих сраных проблем. А теперь, если все, что я сказал – хрень собачья, то иди к ней. Потому что она там горит и снова зовет тебя. Потому что по какой-то непонятной мне причине она тебя до сих пор любит.

— Такой твари, как я, Егоров, больше не нужны тормоза.

Он отступил под проливной дождь, дал промочить себя до нитки. Дал телу закоченеть. Дал синусоиде добраться до самого пика – и пробить потолок.

Сел в машину.

Достал таблетки.

Скомкал – и вышвырнул в мусорный бак.

Хорошо, что он псих. Нормальному человеку было бы непросто принять единственное правильное решение, потому что нормальный человек – не чертов мясник и не палач.

Номер отца был в телефоне всегда. Даже если за три года он ни разу им не воспользовался.

— Я убью вас всех, - без прелюдий сказал Стас, когда тот ответил после третьего гудка. – Медленно разорву на куски.

— Совсем сдурел?! – выкрикнул Онегин-старший.

Стас очень зло оскалился, завел мотор. Боится. До усрачки боится, тварь.

— Сделай мне одолжение – скажи своим шакалам, что я еду в гости. Пусть встречают. Будет пиздец, как обидно, остаться без фейерверков.

Глава семнадцатая: Стас

Три года назад

День, второй, пятый, неделя.

Время летело быстрее, чем нашпигованная допингами птица. Он не успевал оглядываться, да и не хотел. Все было до странного ... идеально. Невозможно прекрасно в своей простоте и ясности, без сложностей, без врубающих злость эмоций. Только странная расслабленность, которая иногда, словно слепящий дневной свет, резала глаза и напоминала о том, что все это происходит на самом деле.

— Хочешь? – Стас кивнул на руль «Порше», когда Влада в очередной раз, с горящими глазами и визгом встретила их небольшой «бешенный забег».

Он любил быструю езду, но в машине с Ванилькой водил предельно аккуратно. Но то ли день сегодня был такой, то ли пустая загородная трасса манила сделать какое-то безумство, поэтому Стас не смог устоять перед искушением выжать из «Порше» все, на что была способна эта резвая железная лошадка. А еще погода выдалась солнечная и теплая, поэтому Влада, держась за лобовое стекло, стояла в салоне в полный рост и что есть силы вопила навстречу бьющему в лицо потоку воздуха. Эта маленькая домашняя девочка вдруг раскрылась странным, манящим диковинным цветком, о существовании которого Стас и не догадывался.

— Я не умею водить, - кое-как приглаживая растрепанные волосы, сказала она.

— Это совершенно не сложно, принцесса. Давай, я же вижу, что тебе хочется.

И, поддавшись импульсу, осторожно заправил длинную прядь ей за ухо. Дерьмо какое-то, прямо сцена из сопливой мелодрамы, но ему хотелось именно этого. Осторожного касания мягкой кожи, полоски румянца, который тут же распустился на щеке Влады, ее расширенных до невозможности зрачков, в которых отражался он сам.

— Можно? – все еще боясь поверить, переспросила Влада.

Стас выбрался из машины, постучал по водительскому сиденью, и Влада потихоньку перебралась туда.

— А если я... ну, если мы...

— Не волнуйся, Ванилька, я не позволю тебе ехать так быстро.

Он присел рядом, рассказывая ей, что и как делать, положил ладони Влады на руль, почти физически ощущая, как через ее кожу ему передается мягкая дрожь. Дрожь, от которой ему становилось до чертиков неуютно. И от которой следовало валить на хрен.

«Ты проводишь с ней слишком много времени, мужик».

Много времени? Да они фактически были рядом постоянно. Утром он отвозил их с Джейн на занятия (при этом постоянно изобретая «вежливые» способы отделаться от не по годам развитой и «горячей» американки, которая, похоже, задалась целью выполнить квест «Трахни брата своей подруги»). Потом писал очередную программу, дробил мозги о бесконечные коды, выискивая ошибки и несоответствия. Потом забирал Владу с учебы – и они просто растворились в реальности. Ходили в кино, в музеи, которые она предварительно выбирала по одному ей понятному принципу, бродили по городу. Ужинали в каком-то милом кафе. А еще он делал за нее математику, которая Владе категорически не давалась. Она жутко стеснялась этого, как будто неспособность досконально разобраться в хитросплетениях формул была настоящим дефектом. Потом он отвозил ее домой (обязательно прихватив какой-то небольшой подарок для хозяйки дома) – и уходил, пожелав хороших снов. Ни единого поползновения, из которого Влада сделала бы неверные выводы. Настоящий, блядь, старший братик, комар носа не подточит. Он даже за руку ее не брал, хотя ни раз замечал, как она как бы невзначай кладет ладонь поближе, тянется мизинцем к его руке. Стас всегда вовремя «притормаживал». Вот только это чертовски выматывало, и поэтому каждая ночь заканчивалась с новой безымянной девчонкой из бара или клуба. Секс, который не давал удовольствия, но приносил облегчение и делал голову спасительно пустой.