Плохиш - Страница 55

Патологическая любовь? Вероятно. Ну и что? Если ее сердце не умеет любить иначе, так ли важно ломать себя под чужие правила? Кто-то может плюнуть, растоптать и пойти дальше. Она может спрятать слабый огонек надежды в ладони и оберегать его столько, сколько понадобиться.

До следующей встречи.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть вторая

Глава девятнадцатая: Влада

Октябрь, десять месяцев спустя

— Ну-ка, виноватая дважды Владислава Егорова, подставляй свой бокал.

Егор Семенов, теперь уже ее напарник, демонстративно тряхнул бутылкой шампанского, пугая девчонок возможным фейерверком сладких пузырящихся брызг. И таки выполнил угрозу – пробка сорвалась с бутылки, вино, пенясь, выплеснулось на стекло.

— Совсем из ума выжил, - проворчала Катерина Викторовна, «гроза и строгость» «Третьего Национального». И фыркнула, когда Егор налил ей «шипучего» на дно. Подтолкнула его локтем, мол, жалко тебе что ли.

— Ох уж эти женщины, - Егор демонстративно приложил руку к груди, изображая тяжелое ранение гневным взглядом, но на этот раз наполнял хрусталь медленно, до самого края. – Ваше Величество довольно?

— Я подумаю, - то ли в шутку, то ли всерьез, сказала Катерина Викторовна, строго следя за тем, чтобы у всех присутствующих было налито. И, откашлявшись, как всегда взяла на себя роль первого голоса коллектива. - За новую ведущую «Доброе утро, страна!», Владиславу Егорову! Этому каналу нужна свежая кровь. Надеюсь, девочка, твоя улыбка по утрам будет делать сердца мужчин мягче и добрее. И – до дна!

Влада попыталась отделаться одним большим глотком, но под стройное хором «пей до дна, пей до дна!» пришлось выпить все. И со смехом покривиться от щекочущих ноздри пузырьков. Сладость Cinzano Asti растеклась по горлу, согрела желудок приятным теплом.

— Ну а это – подарок ко Дню рождения! – громко сказала ведущая прогноза погоды, Алина Зайцева, трижды побывавшая замужем за последние два года.

Девчонки, еще одна пара ведущих - Света и Оля, словно фокусницы, выудили из-под стола огромную, перевязанную бантом коробку. Влада даже икнула от неожиданности, но, подбадриваемая взглядами коллег, развязала ленты, сняла крышку. Внутри лежали... валенки. Украшенные стразами и ленточками.

— Вот вы черти! – Влада от души рассмеялась.

Называется, если постоянно жаловаться, что мерзнуть ноги, Вселенная услышит. В данном случае – Вселенной «поработали» коллеги.

— Это не все, там еще есть! – Нетрепливая Оля, кучерявая, как полноватый черный пуделек, вынула валенки, а следом – клетчатый сине-красный плед. – Будет, под чем спать на поздних эфирах.

Влада, стараясь сдержать слезы, дрожащими руками приняла подарок, и тут же укутала в него плечи: плед оказался длинным, тяжелым, и в самом деле мог послужить заменой одеялу. Судя по всему, как минимум пару дней в неделю ей придется оставаться в студии на ночь.

Двадцать лет.

Влада скользнула взглядом по отмеченной в календаре дате – ребята обвели ее клиновым листочком и закрасили жгучим оранжевым маркером, и вот – не успела она приехать с тортом и бутылкой вина, устроили поздравления. Влада даже не надеялась: все-таки новый сотрудник, пять месяцев в штате, что говорится, «на подхвате», и лишь по совершенно фантастической случайности – ведущая утреннего эфира. И такой теплый прием.

Телефон завибрировал в кармане входящим вызовом. Она взглянула на экран, мысленно пожелала себе терпения и, извинившись, вышла в коридор. Разговоры с матерью в последнее время были не то, чтобы приятными, если не сказать – тяжелыми.

— Ты могла бы позвонить мне сама, - без вступления, обиженно плаксивым голосом, сказала мать на том конце связи. – Ждала, пока я первая поклонюсь?

— Мы говорили позавчера, - терпеливо напомнила Влада. – Я много работаю, у меня день по минутам расписан. Мы договаривались, что я буду звонить два раза в неделю.

— Ты принесла угощение?

Мать словно и не услышала ее слов. В этом – вся она. Все должно быть «по заведенному»: угощения коллег домашним тортом, чаепитие, шампанское. Мать жила в том мире, где женщина должна умереть – но сделать все правильно. Даже если торт придется печь в те жалкие крохи времени, которое отведены на сон. Влада уже и забыла, когда нормально высыпалась. Точно в другой жизни. Поэтому торт был заранее заказан в пекарне, и по вкусу ничем не уступал домашнему: полтора килограмма бананового суфле с молочным шоколадом и пропитанными ромом бисквитами коллеги растащили за минуту.

Вот только матери об этом знать не обязательно.

— Все хорошо, мам. – Влада улыбнулась, выуживая из памяти запах ее фирменной выпечки. – Не переживай.

— Ты зря волосы обрезала, - всхлипнула Елена Николаевна.

Опять? Влада вцепилась в перила свободной рукой, сжала так сильно, что побелели костяшки. Месяц уже, как мать не упускает случая ткнуть носом в то, что непокорная, вырвавшаяся из-под родительского колпака дочь, превратила роскошную косу в биозавивку чуть ниже плеч. С каждым таким укором Влада начинала все больше склоняться к мысли, что ее волосы матери дороже, чем она сама. Иначе, почему ничего не сказала о первом эфире? Не похвалила, не сказала, что гордится. Когда, почти год назад, она ушла из дома практически в чем была, родители наперегонки кричали вслед: «Одумаешься – и назад прибежишь!» Не одумалась, не прибежала, не пропала – и сама, своими силами, бессонными ночами и работой без выходных поднялась от сценаристки утренних новостей до ведущей. Но для матери всех этих заслуг словно не существовало. Была лишь отрезанная без спроса коса – трагедия, достойная театральных подмостков.